Неточные совпадения
Левин вошел на приступки, разбежался сверху сколько мог и пустился вниз, удерживая в непривычном движении равновесие
руками. На последней ступени он зацепился, но, чуть
дотронувшись до льда
рукой, сделал сильное движение, справился и смеясь покатился дальше.
Косые лучи солнца были еще жарки; платье, насквозь промокшее от пота, липло к телу; левый сапог, полный воды, был тяжел и чмокал; по испачканному пороховым осадком лицу каплями скатывался пот; во рту была горечь, в носу запах пороха и ржавчины, в ушах неперестающее чмоканье бекасов; до стволов нельзя было
дотронуться, так они разгорелись; сердце стучало быстро и коротко;
руки тряслись от волнения, и усталые ноги спотыкались и переплетались по кочкам и трясине; но он всё ходил и стрелял.
Пока священник читал отходную, умирающий не показывал никаких признаков жизни; глаза были закрыты. Левин, Кити и Марья Николаевна стояли у постели. Молитва еще не была дочтена священником, как умирающий потянулся, вздохнул и открыл глаза. Священник, окончив молитву, приложил к холодному лбу крест, потом медленно завернул его в епитрахиль и, постояв еще молча минуты две,
дотронулся до похолодевшей и бескровной огромной
руки.
— Надеюсь, ты не будешь скучать у меня, мой дружок, — сказала бабушка, приподняв ее личико за подбородок, — прошу же веселиться и танцевать как можно больше. Вот уж и есть одна дама и два кавалера, — прибавила она, обращаясь к г-же Валахиной и
дотрагиваясь до меня
рукою.
Варвара утомленно закрыла глаза, а когда она закрывала их, ее бескровное лицо становилось жутким. Самгин тихонько
дотронулся до
руки Татьяны и, мигнув ей на дверь, встал. В столовой девушка начала расспрашивать, как это и откуда упала Варвара, был ли доктор и что сказал. Вопросы ее следовали один за другим, и прежде, чем Самгин мог ответить, Варвара окрикнула его. Он вошел, затворив за собою дверь, тогда она, взяв
руку его, улыбаясь обескровленными губами, спросила тихонько...
— Боже, какая красота! По рассказам Лиды я знала, что вы красивая, но — так! До вас даже
дотронуться страшно, — кричала она, схватив и встряхивая
руки Алины.
— Мне — сюда! — сказал Клим, остановясь на углу переулка. Дьякон протянул ему свою длинную
руку, левой
рукою дотронулся до шляпы и пожелал...
Он барин, он сияет, блещет! Притом он так добр: как мягко он ходит, делает движения,
дотронется до
руки — как бархат, а тронет, бывало,
рукой муж, как ударит! И глядит он и говорит так же мягко, с такой добротой…
Он
дотронулся до ее головы
рукой — и голова горяча. Грудь тяжело дышит и облегчается частыми вздохами.
Хочешь сесть, да не на что; до чего ни
дотронулся — выпачкался, все в пыли; вымыться нечем, и ходи вон с этакими
руками, как у тебя…
Она собственно не
дотронется ни до чего, а старчески грациозно подопрет одной
рукой бок, а пальцем другой повелительно указывает, что как сделать, куда поставить, убрать.
— Хорошо, только жарко, у меня щеки и уши горят, посмотрите: я думаю, красные! У меня много крови;
дотроньтесь пальцем до
руки, сейчас белое пятно выступит и пропадет.
Высунешь на минуту
руку поправить что-нибудь — и пальцы озябнут до костей;
дотронешься даже до дерева, и то жжется, как железо.
После этого церемониймейстер пришел и объявил, что его величество сиогун прислал российскому полномочному подарки и просил принять их. В знак того, что подарки принимаются с уважением, нужно было
дотронуться до каждого из них обеими
руками. «Вот подарят редкостей! — думали все, — от самого сиогуна!» — «Что подарили?» — спрашивали мы шепотом у Посьета, который ходил в залу за подарками. «Ваты», — говорит. «Как ваты?» — «Так, ваты шелковой да шелковой материи». — «Что ж, шелковая материя — это хорошо!»
Как он обрадовался, когда Посьет, по приказанию адмирала,
дотронулся до бумаги
рукой: это значило — взял.
— Разумеется, mon cher, [дорогой мой,] я всё готов для тебя сделать, —
дотрагиваясь обеими
руками до его колен, сказал Масленников, как бы желая смягчить свое величие, — это можно, но, видишь ли, я калиф на час.
Жара еще усилилась. Стены и камни точно дышали жарким воздухом. Ноги, казалось, обжигались о горячую мостовую, и Нехлюдов почувствовал что-то в роде обжога, когда он голой
рукой дотронулся до лакированного крыла пролетки.
— Катюша! — начал он,
дотрагиваясь до ее
руки.
Нечеловеческие усилия я сделал над собой, поднял
руку,
дотронулся до своего лица и испугался.
Рука новой гостьи
дотрагивается до страницы; под
рукою выступают новые строки, которых не было прежде. «Читай», говорит гостья. У Веры Павловны сжимается сердце, она еще не смотрела на эти строки, не знает, что тут написано; но у ней сжимается сердце. Она не хочет читать новых строк.
…Тихо проходил я иногда мимо его кабинета, когда он, сидя в глубоких креслах, жестких и неловких, окруженный своими собачонками, один-одинехонек играл с моим трехлетним сыном. Казалось, сжавшиеся
руки и окоченевшие нервы старика распускались при виде ребенка, и он отдыхал от беспрерывной тревоги, борьбы и досады, в которой поддерживал себя,
дотрагиваясь умирающей
рукой до колыбели.
Не говоря ни слова, встал он с места, расставил ноги свои посереди комнаты, нагнул голову немного вперед, засунул
руку в задний карман горохового кафтана своего, вытащил круглую под лаком табакерку, щелкнул пальцем по намалеванной роже какого-то бусурманского генерала и, захвативши немалую порцию табаку, растертого с золою и листьями любистка, поднес ее коромыслом к носу и вытянул носом на лету всю кучку, не
дотронувшись даже до большого пальца, — и всё ни слова; да как полез в другой карман и вынул синий в клетках бумажный платок, тогда только проворчал про себя чуть ли еще не поговорку: «Не мечите бисер перед свиньями»…
Дьяк вошел, покряхтывая и потирая
руки, и рассказал, что у него не был никто и что он сердечно рад этому случаю погулятьнемного у нее и не испугался метели. Тут он подошел к ней ближе, кашлянул, усмехнулся,
дотронулся своими длинными пальцами ее обнаженной полной
руки и произнес с таким видом, в котором выказывалось и лукавство, и самодовольствие...
Эти глупые птицы совершенно не смущались моим присутствием; даже в тех случаях, когда я протягивал
руку, чтобы
дотронуться до них, они только оборонялись клювами, не подымаясь с места.
— Что вы на меня так смотрите, князь? — сказала она вдруг, прерывая веселый разговор и смех с окружающими. — Я вас боюсь; мне все кажется, что вы хотите протянуть вашу
руку и
дотронуться до моего лица пальцем, чтоб его пощупать. Не правда ли, Евгений Павлыч, он так смотрит?
Ипполит остановился почти пораженный, поднял
руку, боязливо протянул ее и
дотронулся до этой слезинки. Он улыбнулся какою-то детскою улыбкой.
— Так прочти же лучше ты, читай сейчас, вслух! вслух! — обратилась Лизавета Прокофьевна к Коле, с нетерпением выхватив из
рук князя газету, до которой тот едва еще успел
дотронуться, — всем вслух, чтобы каждому было слышно.
Добров сел, потупился и начал есть, беря
рукою хлеб — как берут его обыкновенно крестьяне. Все кушанья были, видимо, даровые: дареная протухлая соленая рыба от торговца съестными припасами в соседнем селе, наливка, настоенная на даровом от откупщика вине, и теленок от соседнего управляющего (и теленок, должно быть, весьма плохо выкормленный), так что Павел
дотронуться ни до чего не мог: ему казалось, что все это так и провоняло взятками!
— Ах, барин, сколько вы настреляли! — произнесла она своим молодым голосом и принялась с Вихрова осторожно снимать дичь, которою он кругом почти был весь обвешан, и всякий раз, когда она при этом как-нибудь нечаянно
дотрагивалась до него
рукой, то краснела.
Старик не двигался. Я взял его за
руку;
рука упала, как мертвая. Я взглянул ему в лицо,
дотронулся до него — он был уже мертвый. Мне казалось, что все это происходит во сне.
Николай торопливо снял очки, снова надел их и пристально взглянул в лицо сестры. Смущенное молчание встревожило Власову, она виновато поднялась со стула, желая что-то сказать им, но Софья
дотронулась до ее
руки и тихонько попросила...
— Позвольте! — говорил он, отстраняя рабочих с своей дороги коротким жестом
руки, но не
дотрагиваясь до них. Глаза у него были прищурены, и взглядом опытного владыки людей он испытующе щупал лица рабочих. Перед ним снимали шапки, кланялись ему, — он шел, не отвечая на поклоны, и сеял в толпе тишину, смущение, конфузливые улыбки и негромкие восклицания, в которых уже слышалось раскаяние детей, сознающих, что они нашалили.
— Не сердитесь… Я вас, кажется, буду очень любить! — подхватила Полина и протянула ему
руку, до которой он еще в первый раз
дотронулся без перчатки; она была потная и холодная. Нервный трепет пробежал по телу Калиновича, а тут еще, как нарочно, Полина наклонилась к нему, и он почувствовал, что даже дыхание ее было дыханием болезненной женщины. Приезд баронессы, наконец, прекратил эту пытку. Как радужная бабочка, в цветном платье, впорхнула она, сопровождаемая князем, и проговорила...
«Слава Богу! я только контужен» — было его первою мыслью, и он хотел
руками дотронуться до груди — но
руки его казались привязанными, и какие-то тиски сдавливали голову.
Постояв недвижно довольно долго, он подвинулся ближе и
дотронулся ногой до вытянутой окоченевшей
руки трупа.
— Михал Иваныч! ведите роту, а я вас догоню, — сказал он и, одной
рукой подобрав шинель, другой
рукой дотрагиваясь беспрестанно до образка Митрофания угодника, в которого он имел особенную веру, почти ползком и дрожа от страха, рысью побежал по траншее.
Александр все еще сидел, опершись головой на
руки. Кто-то
дотронулся до его плеча. Он поднял голову: перед ним молодая, прекрасная женщина, в пеньюаре, в чепчике à la Finoise. [финского фасона (франц.)]
— Знаю я эту святую любовь: в твои лета только увидят локон, башмак, подвязку,
дотронутся до
руки — так по всему телу и побежит святая, возвышенная любовь, а дай-ка волю, так и того… Твоя любовь, к сожалению, впереди; от этого никак не уйдешь, а дело уйдет от тебя, если не станешь им заниматься.
И тут: придет посторонний проситель, подаст, полусогнувшись, с жалкой улыбкой, бумагу — мастер возьмет, едва
дотронется до нее пером и передаст другому, тот бросит ее в массу тысяч других бумаг, — но она не затеряется: заклейменная нумером и числом, она пройдет невредимо через двадцать
рук, плодясь и производя себе подобных.
Вот Александр тихо коснулся ее талии. Она тихо отвела локтем его
руку. Он
дотронулся опять, она отвела слабее, не спуская глаз с Невы. В третий раз не отвела.
Младшая сестра осторожно
дотронулась мизинцем до головы рыбы. Но петух неожиданно всплеснул хвостом, и Анна с визгом отдернула
руку.
— Такой взгляд делает вам честь, — великолепно одобрила Варвара Петровна. Юлия Михайловна стремительно протянула свою
руку, и Варвара Петровна с полною готовностью
дотронулась до нее своими пальцами. Всеобщее впечатление было прекрасное, лица некоторых присутствовавших просияли удовольствием, показалось несколько сладких и заискивающих улыбок.
Едва он
дотронулся до Кириллова, как тот быстро нагнул голову и головой же выбил из
рук его свечку; подсвечник полетел со звоном на пол, и свеча потухла.
Я осторожно
дотронулся до ее
руки и быстро ушел.
Стоя перед покупательницей на коленях, приказчик примеряет башмак, удивительно растопырив пальцы.
Руки у него трепещут, он
дотрагивается до ноги женщины так осторожно, точно боится сломать ногу, а нога — толстая, похожа на бутылку с покатыми плечиками, горлышком вниз.
Молиться — значит становиться прямо перед досками, на которых нарисованы лица Христа, богородицы, святых, и кланяться головой, всем телом, а правой
рукой, со сложенными известным образом пальцами,
дотрагиваться до лба, плеч и живота и произносить славянские слова, из которых самые употребительные и всем детям внушаемые: богородица, дева радуйся и т. д.
Матвей выскочил вон из комнаты; по двору, согнув шею и качаясь на длинных ногах, шёл солдат, одну
руку он протянул вперёд, а другою
дотрагивался до головы, осыпанной землёю, и отряхал с пальцев густую, тёмно-красную грязь.
Люба, согнувшись, сидела рядом с Кожемякиным — он
дотронулся одной
рукой до её плеча, а другой до атласного ствола берёзы и проговорил, вздохнув...
Он сейчас походит на одну из тех восковых фигур, какие показываются на ярмарочных балаганах, это — смешной, выцветший и захватанный
руками дрянной манекен, к которому нельзя
дотронуться, чтобы не нарушить семейного счастья какой-нибудь добродетельной моли.
Опять помолчали. Подали чай. Воинский начальник, почему-то очень смущенный, через стол
дотронулся до
руки Андрея Ефимыча и сказал...